Аннотация
В данной статья автор обобщает практику реализации Турцией собственного геополитического проекта, который состоит из трёх частей: неоосманизм, пантюркизм и панисламизм. Автор называет совокупность этих характеристик «турецким треугольником». Проведённый анализ показал, что в геополитическом плане современная Турция представляет собой универсальную империю этакратически-идеократического типа, осуществляющую активную экспансию во всех типах геополитических пространств.
Турция, являясь аграрно-промышленной страной, по результатам 2019 г. занимала 19 место в мировом экономическом рейтинге (рассчитывается по объёму ВВП Всемирным банком). При этом Турция, по мнению Дж. Фридмана, это «не просто хорошо развитая и современная экономика, но ещё и самая крупная в регионе – гораздо крупнее, чем у Ирана. Пожалуй, это единственная страна с современной экономикой во всём мусульманском мире. И, что важнее всего, она расположена между Европой, Ближним Востоком и Россией. На пути Турции нет никаких естественных или искусственных преград – она может продвигаться в любом направлении. Большое значение имеет и то, что она не несёт в себе угрозы американским интересам и поэтому не испытывает постоянного давления со стороны США. Это значит, что ей не приходится тратить значительные средства на борьбу с США» [12, с. 112]. Р. Каплан утверждает: «Турция является демографическим и экономическим тяжеловесом, который может распространить своё… влияние на всё Средиземноморье» [6, с. 316].
Вот как, к примеру, Турция работает в экономическом пространстве грузинской Аджарии. «Турки интенсивно заселяют автономию. Официальная статистика занижена, но полагают, что только в Батуми их приблизительно 30 тысяч из 150.000 горожан. Они скупили до 70% лучших земель и завладели самыми крупными объектами здешней инфраструктуры (аэропортом, сетью сотовой связи и т.д.). Преуспевающие дельцы, <…> нередко с семьями, обживают коттеджи и многоквартирные дома, возводимые турецкими же фирмами. Турецкое правительство субсидирует их бизнес на грузинской земле, если тот оказался неприбыльным. Помогает кредитами на приобретение жилья. Разными мерами побуждает оседать в Аджарии, где к услугам новопоселенцев есть всё – от собственных магазинов и учебных заведений…». Турецкие власти настаивают на восстановлении культурно-исторических объектов, существовавших в османской Аджарии, включая мечеть Азизие в память султана Абдул-Азиза. На турецкие деньги в Аджарии построены 180 мечетей и 60 медресе (высшие исламские учебные заведения), хотя мусульмане составляют всего 15% населения.
А вот второй пример из целого ряда подобных: Туркменистан. «Сегодня экономика Туркменистана основательно вмонтирована в турецкий бизнес. <…> По официальным данным, за два последних десятилетия Турция инвестировала в экономику Туркменистана $ 24 млрд, реализовав за этот период около 900 инвестиционных проектов. При этом только за последние два года Турция вложила в Туркменистан более $ 10 млрд, а торговый оборот между странами достиг $ 6 млрд». Турция «оказывала помощь» Туркменистану в создании банковского сектора. В настоящее время эта страна является вторым по значению экономическим партнёром Ашхабада. В государственном строительном секторе 90% контрактов заключены с турецкими фирмами. Турки имеют значительное влияние в топливно-энергетической и транспортной сфере туркменской экономики: строительство новых электростанций, нефтеперерабатывающих и газоперерабатывающих заводов, трубопроводов, объектов химической промышленности, морских портов и аэропортов. Развивается сотрудничество в области пищевой и текстильной промышленности, в сельском хозяйстве. Однако экономикой дело не ограничивается. Совместные проекты развиваются в образовании, культуре, внешней политике. Турецкая компания STM Cyber активно содействует обеспечению кибербезопасности Туркменистана.
Идеологическое обоснование такой экономической дружбы также, конечно, имеется. «Президенту Туркмении – страны, которая, как там утверждают, является прародиной всех тюрок, нужно крепкое турецкое политическое плечо». Но и Турция, со своей стороны также объявляя Туркменистан прародиной всех тюрок, по этой причине особо заинтересована в Туркмении. Помимо того, туркмены (туркоманы) компактно проживают на северо-западе Сирии (до войны с ИГИЛ – 10% населения страны), где Турция в 2012 г. создала Сирийскую туркменскую платформу с артикулируемой задачей включения сирийского бизнеса в строительство «новой Сирии без Башара Асада». Далее настала очередь создания военной организации туркоманов – Сирийского туркменского блока. Именно эта структура плотно сотрудничала с ИГИЛ и погубила российского военного пилота в 2015 г., подстрелив его, пока он спускался на парашюте из самолёта, подбитого турецким лётчиком. А ранее, в 2011 г., Турция инициировала в Сирии, как раз в самом начале Сирийского кризиса, Сирийское туркменское движение, которое через соцсети активно выступало за применение в стране методик «цветных революций».
Экономическая экспансия Турции в страны, некогда входившие в состав Османской империи или этнически близкие, не ограничивается двусторонними отношениями Турции с этими странами. Существует идея Османского экономического пространства [5, с. 67] по аналогии с Европейским экономическим сообществом, и к этой цели Турция последовательно движется. Однако необходимо отметить, что на пути к Османскому экономическому пространству лежат определённые препятствия. «Военные операции в Сирии, Ливии, Ираке, Восточном Средиземноморье и на Южном Кавказе обходятся недешево. Внешний долг Турции достиг $421 млрд, из которых $181 млрд должен быть выплачен в течение года. За последние три месяца турецкая лира потеряла 15% по отношению к мировым валютам (с начала года 25%). Турецкий экспорт из-за эпидемии коронавируса только в первом полугодии упал на 26%.»
В кибернетическом пространстве Турция решает задачу, поставленную президентом Р.Т. Эрдоганом: стать «мировым брендом в сфере кибербезопасности», для чего ей нужно пройти немалый путь. Прежде всего – усилить разработку собственной программной базы и добиться того, чтобы базы данных находились в самой Турции. В частности, в феврале 2020 г. для ведения борьбы в киберпространстве при Управлении информационных технологий и связи Турции был создан Национальный центр по реагированию на киберпреступления (USOM). Работа центра полностью основана на программном обеспечении, разработанном в Турции. Одной из задач 150 человек, работающих в USOM, является координация деятельности 1200 турецких частных и государственных структур по защите от кибератак. В военной сфере действует Управление по киберобороне (создано в январе 2020 г.) – в координации с Министерством транспорта, мореходства и коммуникаций Турции и при тесном сотрудничестве с соответствующими структурами НАТО. Разработана национальная операционная система Pardus.
В информационно-идеологическом пространстве – внедрение традиционных ценностей данного имперского социума в ментальное пространство как собственной страны, так и стран, бывших ранее инклюзиями и/или лимитрофами данного имперского тела. Формируется мифологический образ идеального Отечества наций, существовавшего в рамках бывшей империи, что является социально-психологической и идеологической базой имперского возрождения в целом. Особую роль в данном процессе играют суперпопулярные как в Азии, так и в России турецкие телесериалы о славном прошлом Турции и её справедливых харизматичных правителях, а также соответствующая художественная литература, которые создают мощную мифологическую опору продвижению «турецкого треугольника»: неоосманизма, панисламизма и пантюркизма.
Итоговый вывод
Таким образом, современная Турция осуществляет активную экспансию во всех типах геополитических пространств, стремясь как можно быстрее пройти путь от статуса региональной сверхдержавы Западной Азии к статусу глобальной сверхдержавы. В любом случае, формирующийся многополярный мир имманентно включает в себя Турецкую республику как один из полюсов, интенсивно растущих в своей совокупной мощи.
Литература
1. Аватков В.А. Идейно-ценностный фактор во внешней политике Турции. // Вестник МГИМО Университета. 2019. № 12 (4). С. 113- 129.
2. Аватков В.А., Баранчиков В.А. "Бесшумная революция" президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. // Мировая политика. 2017. № 4. С. 1-13
3. Аузан А.А. «Эффект колеи». Проблема зависимости от траектории предшествующего развития - эволюция гипотез. // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2015. № 1. С. 3-17.
4. Бедрик А.А., Волошина В.В., Губарев И.В. От вестернизации к исламизму: маятник внутриполитических процессов Турции во второй половине XX века. // Научная мысль Кавказа. 2018. № 4. С. 47-53. С. 52.
5. Бурашникова А.Б. Неопантюркизм и неоосманизм во внешней политике Турции. // Известия Саратовского университета. Серия История. Международные отношения. 2013. Т. 13. Вып.2. С.65-69.
6. Каплан Р. Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2015. – 384 с. С. 317.
7. Комлева Н.А. Осколки империй: признаки и причины частичной государственности пост-имперских стран. (Часть I) // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2018. Т. 14, № 1. С.165-175.
8. Никонов В.А. Код цивилизации. Что ждёт Россию в мире будущего? М: Издательство «Э», 2015. – 672 с. С. 487.
9. Овсепян Л. Вооруженные силы Турции в процессе трансформации и модернизации: стратегия и тенденции. // Центральная Азия и Кавказ. 2013. Том 16. Выпуск 2. С. 41-49.
10. Ратцель Ф. Политическая география. Народоведение. Глава 1. Государство как организм, тесно связанный с землёй. // Геополитика: Хрестоматия / Сост. Б. А. Исаев. – СПб: Питер, 2007. – 384 с. – С. 15– 36.
11. Сулейманова З.Я. Реформы Мустафы Кемаля. // Научный журнал. 2017. № 2 (15). С. 65-68.
12. Фридман Дж. Следующие 100 лет: прогноз событий XXI века / [пер. с англ. А Калинина, В. Нарицы, М. Мацковской]. М.: Эксмо, 2010. – 336 с. С. 112.
13. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / [пер. с англ. Т. Велимеева] М: Издательство АСТ, 2015. – 660 с. С. 149.
14. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия: Пер. с англ. / Предисл. и общ. ред. В. С. Автономова. М.: Экономика, 1995. – 540 с. Гл.7. Процесс «созидательного разрушения».
